За что ты меня любишь? [= Муки сердца ] - Линн Грэхем

Слезы затуманили глаза Макси. Расе Кендалл неуверенно вошел в комнату, которую только что покинул Ангелос. Макси вскочила ему навстречу. Отец постарел, пополнел, в волосах прибавилось седины. Он был явно очень смущен.

— Сомневался, стоит ли мне приходить сюда после того, что я наделал, — неуверенно начал он. — Мне тяжело смотреть тебе в глаза. Ты никогда не могла положиться на меня, но то, что произошло три года назад, — отвратительно. Я подвел тебя, заставив расплачиваться за мою глупость.

Макси не выдержала. Бросившись к старику, она обняла его.

— Ты любил меня. Я всегда это знала. А за это многое можно простить, — искренне проговорила она. — Ты старался как мог.

— Я был вне себя, когда тебя заставили танцевать под музыку этого старого негодяя, Лиланда Коултера. — Расе Кендалл покачал головой с горьким сожалением. — Невозможно было и дальше закрывать глаза на правду: на то, как низко я пал и тебя увлек за собой. Только и делал, что изо всех тянул деньги, все, ради чего я жил, — это очередная игра, очередная ставка…

Макси перебила его:

— Ангелос говорит, ты нашел работу. Расскажи лучше об этом, предложила она.

Уже год он работал продавцом в кондитерской. И последний раз делал ставку больше года назад. До сих пор посещает еженедельные встречи для бывших любителей азартных игр. Макси рассказала ему, что в коттедже больше никто не живет. Отец удивленно поднял брови, затем улыбнулся. Немного смутившись, признался, что надумал снова жениться. Он мог бы продать коттедж, а на вырученные деньги купить дом. У Миртл, объяснял он, были свои сбережения, так что это вопрос чести — он обязан внести свою лепту. Они продолжали говорить, и Макси все острее ощущала, как благодарна Ангелосу за то, что он организовал эту встречу примирения. Расе устроил свою жизнь, и она всей душой желала ему счастья.

— А этот Ангелос — парень что надо, — заметил отец на прощание. — Врагу не пожелаю попасть ему под горячую руку.

Когда вошел Ангелос, Макси утирала слезы. Она избегала его взгляда.

— Это утро было просто ужасным… но я благодарна тебе за то, что ты разыскал отца. У меня словно гора свалилась с плеч. Скажи, ты бы привез его сюда, если бы он продолжал жить по-прежнему?

— Не сразу, — честно признался Ангелос. — Вначале я бы попытался ему помочь. Но в этом случае он и сам бы не согласился прийти. Не по смел бы взглянуть тебе в глаза.

Бережно обвив рукой ее талию, Ангелос повел ее к дверям.

— Нам пора на вертолет.

— Господи, куда мы летим?

— Пока не скажу…

— Я думала, встреча с отцом и есть сюрприз.

— Это еще не все. — Поднявшись по ступенькам, они оказались на крыше. Недовольно поморщившись, Макси с укоризной взглянула на него, но он сделал вид, что не заметил.

На протяжении всего полета Ангелос держал ее за руку, и Макси пришлось признать, что все прошло не так уж плохо, она даже пару раз выглянула в окошко. Однако, как только они пошли на посадку, вновь зажмурилась и принялась молиться. Ангелос заботливо помог ей выбраться из вертолета.

— Ты делаешь потрясающие успехи, — восхищенно проговорил он. Только тогда наконец Макси открыла глаза. И онемела от удивления. Ярдах в ста от них стоял огромный величественный замок девятнадцатого века, окруженный сверкающим кольцом шикарных авто. Неподалеку стояли еще три вертолета.

— Где мы? Что все это значит?

— Я ведь однажды говорил тебе, что у меня есть загородный дом, но ты тогда болела, — с лукавой улыбкой сказал он. — Добро пожаловать на свадьбу, которой у тебя так и не было, миссис Петронидес…

— Что ты сказал? — с трудом, выговорила она.

— Все мои родственники и друзья собрались, чтобы познакомиться с тобой, — объясни Ангелос. — Здесь будет обед, вся прелесть заключается в том, что к ужину им всем надо домой. Две недели назад я решил подождать с официальным приемом по случаю нашего бракосочетания по одной-единственной причине: у меня не было ни малейшего желания с кем-то тебя делить. Мне хотелось, чтобы ты хоть немного побыла только моей.

— Здесь все твои родственники… и все друзья?

— Макси… это небольшое торжество было запланировано еще две недели назад. Приглашения рассылали, пока мы были в Греции. — Он замолчал, затем грустно взглянул на нее и, поколебавшись, продолжал: — Я очень просил твоего отца присоединиться к нам, но он предпочел уйти.

Это было неудивительно. Макси кивнула, начиная недоумевать, почему они не идут в дом.

— Это из-за папы тебе пришлось вчера уехать?

— Я ездил к нему в Манчестер. На это ушло несколько часов, а на ночь я вернулся сюда — нужно было удостовериться, что все готово. — Ангелос бросил нетерпеливый взгляд на небо.

— Что-то не так?

Заслышав шум приближающегося самолета, Ангелос вновь улыбнулся. Самолет летел совсем низко, прямо над деревьями. Ангелос обнял ее за плечи, заставляя повернуться.

— Смотри наверх, — крикнул он.

Макси удивленно подняла глаза на небо. В розовой дымке, оставшейся в небе, начали проступать буквы. Вот это «Я», — заботливо помогал Ангелос. — Это «Л», а дальше «Ю» и «Б»…

— Даже я могу читать такие больше буквы, — запальчиво сказала Макси.

Слова «Я люблю тебя» стояли в небе, четко выведенные на розовом фоне.

Макси так и ахнула. Немного расстроенный ее молчанием, Ангелос принялся объяснять:

— Мне хотелось показать, как сильно я горжусь своими чувствами к тебе… И такой способ показался мне наилучшим.

Никогда в жизни ей не пришло бы в голову, что Ангелос способен на такой публичный и безрассудный поступок.

— Ты меня любишь? — чуть слышно прошептала она.

— Теперь-то ты уж точно должна быть в этом уверена! — разочарованно воскликнул он. — Все это время я из кожи вон лез, чтобы показать тебе, как сильно я тебя люблю!

Глаза Макси светились от счастья. Ангелос привлек ее к себе и страстно поцеловал. Сердце Макси едва не выскочило из груди. Она крепко обняла его и наконец опустила голову ему на плечо, переводя дыхание.

— Идеальная жена, идеальная любовница, идеальная… Ты любовь всей моей жизни. — Голос Ангелоса дрогнул. — Какого черта я назначил этот прием на сегодня?

Прищурившись, Макси взглянула на скопление машин вокруг дома. Из окон на них смотрело множество лиц. Но ее это не смутило. Она вскинула голову. Ангелос любит ее. Значит, она первая и единственная любовь в его жизни? Она ощущала себя королевой мира. Ни за что на свете, даже если проживет еще сто лет, она не скажет ему, как нелепа была эта затея с надписью на небе. Тем более что самому ему идея казалась весьма удачной.

— Я тоже тебя люблю, — призналась Макси, пробираясь вслед за ним между припаркованными у дома машинами к величественным дверям, распахнутым им навстречу.